Выступление Главы Православной Церкви Казахстана на Международной научной конференции «Софониевские чтения»

Выступление Главы Православной Церкви Казахстана митрополита Астанайского и Казахстанского Александра на Международной научной конференции «Софониевские чтения»: «Новооткрытые документы о жизни и трудах святителя Софонии (Сокольского)».

Ваши Преосвященства, досточтимые владыки!
Всечестные отцы, братья и сестры!

Сердечно приветствую участников Международной научной конференции – Алма-Атинские Православные образовательные чтения памяти святителя Софонии, первого архипастыря земли Казахстанской.

Наша ежегодная встреча, которую проводит Алма-Атинская епархия совместно с Алма-Атинской духовной семинарией, совершается уже в 23-й раз. Сегодняшнее мероприятие посвящено особой дате – 225-летию со дня рождения выдающегося иерарха XIX столетия, подвижника благочестия архиепископа Туркестанского Софонии (Сокольского), которого мы по праву именуем апостолом Великой степи.

Хотя о жизни и трудах этого достойного архипастыря немало говорилось в текущем году, многое из обретенного в ходе продолжающегося сбора материалов для его канонизации остается достоянием узкого круга исследователей, изучающих архивные документы. Потому в сей юбилейный год представляется уместным сказать несколько слов о новоустановленных фактах его биографии, о неизвестных пока широкой аудитории автографах Туркестанского святителя.

Начать необходимо с того, что лишь в прошлом году, на основании метрической записи о его рождении, была с точностью установлена дата появления на свет святителя Софонии — 25 июля 1800 года. Прежде считалось, что он родился 26 ноября 1799 года. Это важно для утверждения исторической достоверности. С той же точки зрения значимы обретенные его послужные списки за 1848-ой, 1855-ый, 1863-ий и 1872-ой годы. Эти перечни его послушаний и заслуг дают не только точное указание дат различных этапов жизненного пути приснопамятного иерарха, но и открывают события, дотоле скрытые от исследователей.

Так, например, стало известно, что, будучи инспектором Архангельской духовной семинарии, он неоднократно в 1834 году приводил к примирению в храме несколько враждовавших между собою купцов. Эта миротворческая сторона деятельности святителя Софонии лишь ныне приоткрывается пред нами.

Из послужных списков становится вполне очевидным, что, несмотря на назначение его ректором Ярославской семинарии в 1844 году, прибыл он к месту служения своего лишь в апреле 1845 года, оставаясь на чреде служения в Петербургской духовной консистории. Данное обстоятельство позволяет нам с уверенностью утверждать, что известное письмо святителя Игнатия (Брянчанинова), написанное святителю Софонии зимой 1845 года, было непременно получено адресатом и им прочитано, в чем доселе существовали некоторые сомнения.

К новым данным о жизни и трудах святителя Софонии относится и обретение документов о ревизии им Костромской епархии в 1845 году и Псковской епархии в 1854 году. Этот последний факт позволяет составить более ясное представление о характере деятельности архимандрита Софонии между трудами его в Константинополе и в Риме.

Также в нашем распоряжении ныне имеется копия прошения иеромонаха Софонии (Сокольского), инспектора Архангельской семинарии, об увольнении его в 1834 году от службы в семинарии и почислении в монастырь. Прошение не было удовлетворено, но мечта о монастырском уединении не оставляла его ни на Афоне, ни в Туркестане.

Другой новооткрытый автограф в значительной степени преображает наши представления о масштабе личности будущего Туркестанского святителя. Речь идет о тексте объемом в 104 страницы, подготовленном архимандритом Софонией в 1837 году на посту ректора Орловской семинарии и озаглавленном «Конспект семинарского преподавания богословских наук».

Предыстория текста такова: в 1837 году в Санкт-Петербургской духовной академии был создан «Комитет для пересмотра учебных книг по классу богословия», который поручил ректорам семинарий прислать конспекты читаемых ими богословских дисциплин. Текст святителя Софонии — один из самых объемных и написан частично на латыни. Внимательное изучение «конспекта» показывает, что терминология, в нем используемая, имеет своим истоком богословскую систему выдающегося проповедника и педагога святителя Иннокентия (Борисова), архиепископа Херсонского и Таврического, знакомого святителю Софонии по духовной академии.

Обнаружен нами и отзыв анонимного рецензента на «конспект» архимандрита Софонии. Текст сего документа показывает, что рецензент не был знаком с богословской терминологией святителя Иннокентия, не понял он и систематического замысла ректора Орловской семинарии, но при всем том рецензент высоко оценил предложения автора «конспекта» по организации самого процесса обучения семинаристов. В «конспекте» святитель Софония писал следующее: «Успех всякого дела, а тем паче науки зависит от свободы духа и от любви к предмету…». Идея эта, не вполне типичная для своего времени, несомненно имеет своим источником образ мыслей святителя Иннокентия (Борисова).

Об особом почтении святителя Софонии к святителю Иннокентию зримо свидетельствует их переписка. Часть писем архимандрита Софонии из Константинополя владыке Иннокентию в Одессу была опубликована в начале XX века, но нам удалось обрести еще несколько писем, которые были неизвестны до сего времени. В одном из них архимандрит Софония прозорливо пишет о том, что Херсонский архипастырь будет прославлен у Господа во святых.

К константинопольскому периоду служения святителя Софонии относится и недавно найденное его письмо поэту и государственному деятелю князю Петру Алексеевичу Вяземскому, другу Александра Сергеевича Пушкина. Князь Вяземский путешествовал в то время – в 1850-1851 годы по Востоку, где трудился владыка. Письмо к нему от святителя Софонии исполнено слов поддержки и утешения. Он пытался утешить скорбящего и недугующего князя, похоронившего почти всех своих детей.

Важным представляется обнаружение писем святителя Софонии первому настоятелю Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандриту Порфирию (Успенскому), который был одним из его ближайших друзей еще со времен учебы в духовной академии. Именно отец Порфирий убедил архимандрита Софонию написать прошение о назначении в Стамбул в 1947 году, и как стало теперь понятно – именно он посоветовал отцу Софонии проситься на настоятельство в храме русского посольства в Риме. Можно с уверенностью говорить о том, что именно под влиянием архимандрита Порфирия святитель Софония стал востоковедом и глубоким специалистом по литургике Восточных церквей.

Находками отмечено и исследование периода служения святителя Софонии в Риме. Найдены составленные им годовые отчеты. Из Рима была прислана копия метрической книги за несколько лет служения святителя Софонии в посольской церкви. Из этого документа мы узнаем о его прихожанах, о духовном окормлении им представителей Российского Императорского Дома, древнейших дворянских родов, известных русских художников, проживавших во второй половине 1850-х годов в Вечном городе.

Обретены также документы, которые подтверждают, что после увольнения из Рима он находился на лечении в Германии и несколько месяцев состоял клириком русской посольской церкви в Вене, откуда и был направлен к ассирийцам-несторианам в Закавказье как признанный специалист по Восточно-христианским Церквям.

К важнейшим находкам также относятся ставленническая архиерейская грамота святителя Софонии 1863 года, Синодальный указ с личной подписью императора о возведении епископа Софонии в сан архиепископа 1877 года, указ об основании в Петербургской духовной академии денежной премии имени святителя Софонии для успешных студентов.

Эти новооткрытые документы касаются уже его служения в Туркестане. И особо следует отметить недавно найденные его частные письма о жизни в Туркестанской епархии и в городе Верном, о тяготах служения и о решении множества проблем. Такие письма святитель Софония с дружеской теплотой отправлял своему другу по учебе в академии нижегородскому схиепископу Иеремии (Соловьеву).

Последний же по времени, но отнюдь не по значению, полностью скопированный документ — это опись вещей, оставшихся после блаженной кончины святителя Софонии. В описи — достаточно скромный для архипастыря гардероб, мелкие предметы быта, несколько ряс, подрясников, недорогая теплая верхняя одежда. Самыми же ценными предметами были те, что по кончине иерархов традиционно возвращались в Петербург: в случае святителя Софонии — орден святой Анны первой степени с бриллиантами, орден святого князя Владимира третьей степени, магистерский крест. Панагии, указанные в описи, просты. Ценны же они были для святителя Софонии не стоимостью, но памятью о тех, кто их подарил. Так установлено, что одна панагия была даром упоминавшегося выше схиепископа Иеремии, вместе с которым во время учебы в академии святитель Софония мечтал об уединении в пустыне.

Новонайденные документы, описанные выше, многогранно дополняют известные нам черты первого Семиреченского архипастыря. Открывается он нам как богослов и воспитатель, миротворец и скромный служитель алтаря Господня, ревностный церковный деятель своей эпохи, ученый монах и подвижник благочестия, интеллектуал-востоковед и православный педагог. Все это вновь и вновь убеждает нас в необходимости продолжения благих трудов по сбору материалов о его жизни и подвигах для его скорейшей канонизации в лике Казахстанских местночтимых святых. А потому будем молитвенно воздыхать о первом Туркестанском святителе: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего, приснопамятного архиепископа Софонию и его же молитвами спаси нас».

Благодарю всех за внимание и желаю участникам Софониевских чтений успехов в научных и просветительских трудах.